Я мечтал сделать книгу о самых красивых кораблях за всю историю мореплавания.

Текст Льва Николаевича Толстого я сопроводил в иллюстрациях нарастающим, доходящим до урагана аккомпанементом моря. В левой части центрального разворота борется с волнами корвет «Витязь». На его борту совершил два кругосветных путешествия Н. Н. Миклухо-Маклай. В правой части я поместил броненосец «Адмирал Ушаков», выбранный мной за красоту и мощь. Спустя два года после выхода из печати книги «Море» я узнал, что командиром этого броненосца был брат известного путешественника и этнографа — В. Н. Миклуха! О его героической гибели в Цусимском сражении вместе с «Адмиралом Ушаковым» сохранились воспоминания участников — как русских, так и японцев. Известно, что братья мечтали встретиться, но не получалось. И вот, наконец, они встретились на одной иллюстрации!

Михаил Бычков

Кто не знает этих строк: «Вот моя деревня, вот мой дом родной…»? Из самых глубин души поднимается тёплое щемящее чувство: в этом стихотворении весь мир деревенского детства.

С любовью и тщанием я рисовал нашу сказочно красивую зиму, рассыпанные среди заснеженных равнин и лесов деревушки, избы с резными балкончиками, деревенских детей.

Русская печь — моя любовь. Она — гениальное изобретение русского народа. Печь-матушка обогревала в суровые зимы, в ней готовили и хранили в горшках пищу, на ней сушили целебные травы. В тёплой печи мылись, как в бане. Кто валялся зимой на растопленной печи, покрытой старым тулупом, тот знает, какое это наслаждение!

Вся утварь в избе была любовно сделана руками мастеров: кузнецов, бондарей, горшечников. Её берегли. Битый горшок никогда не выбрасывали. Его бережно оплетали берестой и пользовались им дальше. Сидеть без дела не полагалось.

Рисуя, я очень хотел, чтобы любовь, свет и тепло, мерцавшие в душе Ивана Сурикова, согрели иллюстрации и перешли как чудесный дар в сердца маленьких читателей.

Михаил Бычков

 
Эта книга была задумана как книга-альбом для детей и подростков. Ее цель – рассказать о лучших качествах Петра I. У него действительно было, чему поучиться. За эту огромную, в итоге продлившуюся год, работу меня подвигло взяться любопытство: мне было интересно больше узнать о жизни первого русского императора. По мере исследования биографии великого царя, в моем восприятии его образ становился все грандиознее.

Петр I излучал невероятную энергию. Целеустремленность, решительность, смелость сочетались в нем с уникальными способностями, такими как феноменальная память, огромная физическая сила.  Петра I отличала поразительная тяга к учению, стремление тут же применять на деле усвоенные знания и умения. Русский царь владел 15 профессиями! Шутка ли, Петр I один мог построить своими  руками не модель, а реальный большой парусник. Всему этому нужно было найти выразительную, доступную детям изобразительную форму.

Как дизайнера меня увлекла задача соединить в одной книге, стилистически связать в единое целое рисованные иллюстрации с репродукциями картин, привезенных Петром I из Голландии, фотографиями костюмов, которые носил царь, предметов, которые помнят прикосновение его рук. Меня вдохновляло, придавало сил сознание того, что я родился и вырос в Санкт-Петербурге – любимом детище царя, в одном из самых красивых городов мира.

Чем меня восхищает первый русский император, почему с таким увлечением я работал над этой книгой?  Петр I всегда был в полете, мечты превращал в планы, планы – в реальность. Все его деяния были обращены к будущему России, которой он был беззаветно предан.

Михаил Бычков

Как-то на глаза мне попалась папка с моими детскими рисунками. Среди них я обнаружил две забытые мной картинки к «Серебряному копытцу». Они были очень похожи, и, что удивительно, их объединял один сюжет: охотничья избушка светилась драгоценными каменьями, а Копытце стоял в сторонке с Мурёнкой и высекал камешки для нее. Это же история любви! Вот что меня, пятилетнего, оказывается, привлекло. Так заронилась мысль проиллюстрировать «Серебряное копытце».

Что это за зверь, которого Бажов называет «козликом»? Не козёл же! Как всегда, в начале работы, я взялся изучать новое, мне неизвестное, поскольку очень не люблю «высасывать из пальца». Оказалось, что «козлик» — это косуля. В начале 20 века этих грациозных животных было много на Урале. Их внешний вид точно совпадает с описанием Бажова.

Я также узнал, что детей одевали в рубахи, перешитые с родительского плеча, не от бедности: считалось, что таким образом детям передаются лучшие качества родителей. Я выяснил, что старики носили черное и белое, что крыши изб на Урале были четырехскатные, а не двухскатные, как везде по России, и много других интересных деталей.

Михаил Бычков

В книгу вошли рассказы «Прыжок», «Пожарные собаки» и «Акула». Два из них – морские, один – городской.

Для того, чтобы объединить столь разные рассказы под одной обложкой, я придумал совершить кругосветное путешествие, о котором автор упоминает в рассказе «Прыжок».

В такую кругосветку в конце 19 века можно было пойти только на русском военном  корабле. Я выбрал для путешествия корвет «Витязь», которым командовал будущий адмирал Макаров. На нём мы и отправились в путь.

Нам удалось увидеть берега Камчатки, гору Фудзи, высоченный берег пролива Ламанш и строительство знаменитого Тауэрского моста через Темзу. Следуя рассказам, мы побывали в открытом море, в старом Лондоне и у берегов Африки.

Мне повезло. У меня в мастерской побывал настоящий парусный мастер с самого большого в мире парусника «Седов». Я узнал важные для иллюстраций малоизвестные детали. Например, концы рей, на которых крепятся паруса, у военных судов были красные, а у торговых — белые. Вдоль бортов корвета матросы ставили для просушки свернутые койки. Купание устраивали в парусе не только потому, что опасались акул — многие матросы просто не умели плавать.

Вот мы в старом Лондоне на  пожаре. Рыжие, опалённые огнём усы и бороды английских пожарных, спасали их лица от ожогов. Из бродячих городских собак пожарные отбирали самых умных, обучали, воспитывали из них пожарных собак. Некоторые из них становились знамениты на всю Англию.

Главное в иллюстрациях, как и в замечательных рассказах Льва Николаевича Толстого — люди, их переживания и поступки. На них  я, конечно, сосредоточил главное внимание.

Михаил Бычков

«У лукоморья дуб зелёный…».  Каждое слово, каждая строка дышат детством, любимы с младенчества. Это же Пушкин! Любимый Пушкин!

До «Лукоморья» я почти не занимался русскими сказками. Я обратился к славянской мифологии, фольклору. Читал о Бабе Яге, русалках, леших. Я обнаружил, что есть множество знатоков мифов и легенд со своими, порой различными, мнениями.

Но… к Пушкину это имеет мало отношения. Александр Сергеевич верен себе: «Лукоморье» — его особенное волшебное пространство. Мир Пушкина — добрый! Этим он отличается от фольклора.

Главным для меня в этой работе было создание атмосферы Лукоморья — таинственной, загадочной. Приступая к рисованию, я настраивался, аккумулировал её в душе, стремясь к точности образа и передаваемого чувства.

Предельной простотой и лаконичностью определений Пушкин в «Лукоморье» даёт бесконечный простор воображению художника.

Я очень рад, что мне выпало счастье прикоснуться к поэзии Пушкина, поработать над текстом, столь дорогим сердцу каждого из нас.

Михаил Бычков